Спустя 31 год.

1.

    Десантный бот шел на предельно низкой высоте, утробно урча двигателями, которые сейчас работали в режиме шумоподавления. Тринадцать бойцов в сверхтяжёлой броне сидели вдоль бортов, уперев штурмовые комплексы прикладами в покрытый резиной пол. Казалось, все спали, лица спокойные, глаза прикрыты. На самом деле команда бойцов прослушивала последний инструктаж. До цели оставалось около двухсот километров, а высадка предполагалась в пятидесяти от цели.

    Вдруг ожила связь с пилотом:

  - Внимание, активное сканирование возрастает, ближе, чем на сотню подойти не смогу.

  - Давай на максимально возможное! – ответил командир группы, а потом обратился к бойцам. – Вариант «Б», джентльмены! Готовиться к высадке!

    Бойцы вставали и без суеты выстраивались вдоль правого борта, лицом к корме.

  - Всё, начинаю снижение! До цели семьдесят шесть километров! – проорал пилот.

  - Приготовится к сбросу! – скомандовал командир.

    Как только бот снизился почти до двухметровой высоты, при этом лишь немного снизив скорость, в правом борту открылся широкий люк, сдвинувшись в сторону, и тут же наружу посыпались бойцы. Они прыгали, группировались, ударялись о землю и катились по ходу движения как огромные железные шары.

    Едва последний боец покинул нутро бота, пилот развернул машину и потянул в обратную сторону. А закованные в железо бойцы вскакивали и начинали движение вперёд.

    Сервоусилители работали на совесть, бежать в сверхтяжёлой броне было не сложнее чем без неё. Регенерационная система подавала чистый воздух, охладители поддерживали постоянную температуру, чутко реагируя на перегрев тела бойца. При всей тяжести снаряжения боец развивал скорость в сорок пять километров в час.

    К моменту, когда группа добралась до намеченной цели, неглубокого оврага, уже стемнело.

  - Стоим на отметке, - прозвучал голос командира в микродинамиках. – Расстояние три километра, время до штурма десять минут. Проверить зарядку батарей и активность датчиков.

    Десять минут пролетели как одна. Командир скомандовал начало операции и бойцы рванули из-под прикрытия оврага.

    Проникновение и захват целей прошли гладко, группа отработала слаженно и без потерь. А главное без лишнего шума. Но стоило им отойти на километр, как на объекте вспыхнуло дополнительное освещение, взвыла сирена, а спустя десять минут в воздух, гудя, стали подниматься два бота.

    Группа ускорилась. Под прикрытием ночи они уходили всё дальше и дальше. Теперь им предстояло пройти чуть больше ста километров до точки, где их подберёт бот. Но батареи пустели, а генераторы не успевали пополнять их энергией.

    Уйти далеко им не дали. Вслед за первыми двумя ботами в воздух поднялись ещё три. Все они кружили расширяющимися кругами, освещая пустынную землю. А вслед за ботами, по земле шли отряды бойцов.

    Они остановились у небольшого скального перевала, узкой тропы, по краям которой вздымались почти вертикальные стены. Командир диверсантов, которым до точки эвакуации оставалось всего километров тридцать, решил разделить группу, но с ним заспорил один из бойцов.

  - Олег, оставьте мне боезапас, я подзадержу их.

  - Один?! – командир уставился на смелого бойца.

  - Один, - кивнул тот, насколько ему позволил обод шлема, сейчас откинутого назад. – Я на свободном контракте, сам знаешь. Если не вернусь, убытка не будет. А этим парням ещё служить и служить. Давай, Олег, веди группу дальше.

    По правде сказать, командир был даже моложе этого смелого бойца. А опыта тому было не занимать. Три срока отслужил, а теперь на свободном контракте ходил. Мог уйти в любой момент.

  - Парни, сбрасывайте половину боезапаса! – крикнул командир, а потом повернулся к бойцу. – Голландец, ты чокнутый!

  - Я знаю, - улыбнулся боец.

  - Это просто самоубийство!

  - Не ной, Олег, не в первый раз. Давай, уводи бойцов, задание превыше всего.

    Группа ушла, а горизонт уже расцвел лучами прожекторов. Голландец спокойно обустраивал себе место для боя, раскладывая боезапас.

    И вот час пробил. Первый бот шёл прямо не него, растопырив четыре луча прожекторов. Боец поднял трубу лаунчера, щёлкнул по автонаведению, а потом тронул сенсор огня. Четырёхствольная труба плюнула вверх ракетой, а боец придавил сенсор ещё раз.

    Первый летающий заряд вспорол лобовой триплекс, разорвав слабую сталь, а второй рванул в нижней полусфере. Бот резко пошёл вниз, а достигнув земли, врезался с такой силой, что комья земли и камни долетели до укрытия бойца.

    Лучи, что шарили по сторонам, рванули к месту падения первого бота. Боец именно этого и ждал, он вновь нацелил лаунчер на ближайшую цель.

    Четыре трубы, оставленные Голландцу бойцами, закончились. В обозримом пространстве горели четыре бота, между ними дымили две БМД. На подступах к тому месту, где он укрылся, лежала пара десятков трупов, а следом накатывала волна пехоты.

    Бой длился всю ночь. Одинокого бойца атаковали со всех сторон. Когда иссяк боезапас, Голландец отбросил бесполезный штурмовой комплекс, вытащил нож, больше похожий на короткий меч и ринулся в рукопашную. Но на нож никто не решился выйти по-честному. Его расстреливали в упор. Если удавалось достать кого-то, то нож находил щели в стыках броневых пластин нападавших.

    Сверхтяжёлая броня, хоть и считалась лучшей защитой, не выдерживала постоянного прессинга выстрелов. Последней каплей стала точная очередь из одной из подкативших к сутолочному бою БМД. Крупнокалиберные пули вспороли броню Голландца, пройдя сверху вниз, чуть наискось. Одна пуля пробила узкую полоску бронепластика забрала шлема, вывернув его внутрь, вторая пришлась на приводы плечевого сустава, третья и четвёртая вырвали куски бронепластин на груди. Следующие повредили приводы пояса и одной ноги.

    Но и будучи раненым, в уже почти обездвиженной броне, Голландец сопротивлялся, пытаясь забрать с собой ещё кого-то. Подскочивший к обезумевшему бойцу один из офицеров в упор высадил всю обойму из штурмовой винтовки. Только после этого Голландец упал на спину.